Татьяну Павловну Буряк и Евгению Алексеевну Лозбину по праву можно считать старожилами Заневского городского поселения. В начале января они обе отпраздновали юбилеи. Татьяне Павловне исполнилось 95 лет, а Евгении Алексеевне – 90. У каждой особенная судьба. Они совсем разные, но общего у них немало. За плечами непростые испытания, страшная война, голод, восстановление страны после боевых действий, бесконечный труд. Журналисту «Заневского вестника» жительницы Янино-2 и Суоранды рассказали о своих историях длиною почти в столетие.

 Татьяна

Когда заглядываешь в гости к бабушкам и дедушкам, кажется, словно время в их домах на мгновение остановилось. Так случилось и в Янино-2. Просторная комната, где на стене по старинке висит красный с узорчатыми ромбами ковер. К потолку макушкой тянется украшенная гирляндами елка, радующая глаз. На столе ютится фотоальбом, черно-белые фотографии которого можно разглядывать бесконечно. На них серьезные и улыбчивые лица, озорная девчонка с косичками,  мужчина в гимнастерке, творческий коллектив в нарядных сарафанах. Эти снимки хранят память о дорогих сердцу людях и моментах для ветерана Великой Отечественной войны Татьяны Павловны Буряк.

В Янино она живет уже больше чем полвека, а свое детство и юность провела в соседних Колтушах. Там восемнадцатилетнюю Таню и застала страшная весть о нападении на страну фашистских захватчиков. Июньским вечером она вернулась со школьного выпускного, а утром ее разбудила мама со словами: «Татьяна, вставай. Война началась». «У меня папа на Первую мировую попал, а я – на Вторую мировую, – рассказала женщина с горькой улыбкой. – Нас сразу отправили рыть окопы в Манушкино, немцы-то рядом были. Одного младшего брата взяли в ополчение, ему и 17 не исполнилось, а второго отправили в ремесленное училище. А меня потом в детский сад устроили».

О времени, проведенном в дошкольном учреждении, Татьяна Павловна не может говорить без слез. До сих пор она не забыла трехлетнего Мишу Захарюту из семьи украинских беженцев. Мальчик настолько опух от голода, что не мог стоять. Юная Таня жалела малыша и старалась ему помочь. Просила у заведующей, чтобы та договорилась с коровником, где бы для ребенка дали немного молока. Когда получила разрешение, сама за ним ходила. Через пару недель Миша вдруг запел, а позже встал на ноги. «Еще я резала хлеб в закрытой кладовке, – поделилась воспоминаниями жительница Янино-2. – 125 грамм на четыре части. Три раза покормить воспитанников в детском саду, один кусочек дать домой, потому что там у них ничего нет».

А весной Таня в один миг стала солдатом. Вместе с другими девушками ее вызвали в военкомат во Всеволожске, где с трудом согласились выделить время на сборы до утра. Когда ее мама об этом узнала, то не выдержала, потеряла сознание. Тогда она уже осталась без мужа, и из дома забрали двух сыновей…

Великая Отечественная война побросала девчонку по просторам Советского Союза. На ее пути встретились и Морозовка, и Невская Дубровка, и крепость Орешек, и  Курск, и Белгород. Татьяна работала в комсоставской столовой, трудилась санитаркой: на палатках вытаскивала раненых бойцов, перевязывала их, спасала. С тех пор много воды утекло, но картинки из прошлого не перестают отчетливо всплывать в памяти Татьяны Павловны. «Не забуду, как танки горели, – продолжила свою историю она. – Как танкисты пытались выбраться наружу, но не могли. К ним не приблизиться, не помочь – машина взорвется…Страшно».

В огненной круговерти 1941-1945 годов почти в каждой семье кто-то не вернулся с фронта. Люди погибали десятками, сотнями, тысячами. Но в аде войны иногда случалось чудо. Произошло оно и с Таней Буряк. Однажды под Белгородом ее отправили на задание, а вместе с ней пошел один из солдат. Выполнив поручения, они засобирались обратно. «Я встретилась с поваром, с которым мне довелось поработать, – объяснила Татьяна Павловна. – Тогда ведь как было? Сегодня здесь, завтра в другое место назначат. Мы этого парня «курским соловьем» звали, потому что он из Курска и песни все время пел. Он нам чай предложил». В тот судьбоносный момент боец от напитка отказался, попрощался и ушел. А Татьяну «курский соловей» не отпустил, пока девушка не допила кружку. Когда выбежала вслед за своим попутчиком, то увидела, как лесную дорогу, где завязли автомобили, бомбил немецкий самолет. Разлетающиеся комки грязи, грохот, свист… «Сначала одна машина загорелась, потом – другая, – произнесла наша жительница. – Глянула в сторону, а там шесть человек, изрешеченные пулями, лежали. С ними и тот солдатик. А я живая осталась».

В свои 95 лет Татьяна Павловна, как истинная женщина, не перестает за собой следить. Маникюр, узорчатый розовый воротничок, элегантно выглядывающий из под вязаной кофты, аккуратно уложенные назад волосы. Для фотографии она надевает парадную кофту изумрудного цвета, на которой тесно наградам. Среди них есть медаль «За боевые заслуги». Ее молоденькая Таня получила в Белгороде. За ней она выходила при полном параде, в гимнастерке и пилотке, строевым шагом.

 Евгения

В Суоранде на одной из улиц есть серый дом с зеленой калиткой. У входа в него висят две смастеренные кормушки. В них часто крупой лакомятся воробьи и синицы. Маленьких крылатых сорванцов подкармливает хозяйка Евгения Алексеевна Лозбина. Более 70 лет назад она приехала в Хирвости погостить и сразу влюбилась в деревню с красивыми садами. Так и осталась насовсем.

Выросла Евгения Алексеевна в Ириновке, расположенной на Дороге жизни. Ее мама трудилась в колхозе, а папа – конюхом. «Деда у нас раскулачили, – рассказала она. – У него была большая семья. Помню, как их с бабушкой и двумя неженатыми сыновьями везли на станцию с чемоданами, все плакали. Отправили их в Апатиты. Нас не тронули».

Родители с пеленок приучили Женю к труду. С малых лет она носила воду и пилила дрова: работать ей всегда нравилось. С удовольствием девочка играла с подружками в дочки-матери, примеряла на себя роль врача или учительницы. Только вот ни кукол, ни машинок, ни конструкторов в то время не было. «Стекляшки различные собирали, – объяснила Евгения Алексеевна. – Мне сейчас невестка то веер подарит, то елочку. Я такие вещи люблю, наверное, потому что не доиграла». Беззаботная, радостная детская пора в Ириновке закончилась в одно мгновение, когда в страну без предупреждения вторглись фашисты. Женя ходила в пятый класс, но школу ей пришлось оставить. Объявление о нападении немцев она помнит до сих пор: «Не понимала ничего. Ну что война? А кругом все плачут, бегают. Нашу деревню, к счастью, не трогали. А в Невской Дубровке, куда мы за ягодами и грибами ходили, стреляли, бомбили и самолеты падали. Тогда уже страшно стало».

Семья Евгении Алексеевны эвакуироваться отказалась. «Мы с бабушкой решили, что никуда не поедем. Плавать не умеем и утонем», – поделилась воспоминаниями женщина. Оставшись в родной деревне на Дороге жизни, девочка оказалась невольной свидетельницей блокады Ленинграда. О жутком, изматывающем голоде узнала не понаслышке. По ее словам, сажали шелуху и ростки от картошки, чтобы хоть что-то появилось в огороде. Ели лебеду и жмых. Подбирали за лошадьми овес. Делали из отрубей лепешки. Их рецепт совсем незамысловатый: добавить воду, размочить продукт, бросить щепотку соли. Люди выживали, как могли.

Однажды Жене довелось нести домой из Ваганово настоящее сокровище – хлеб. Ее мама для местной пекарни постирала белье, а девочка его отнесла. Сотрудники в долгу не остались, отблагодарили. Только возвращаться в деревню темным вечером она боялась. Через дорогу от кладбища, мимо которого пролегал обратный путь, лежала груда мертвых тел. Их потом хоронили в братских могилах. Женя ждала проезжающие автомобили, и когда те освещали фарами местность, бежала, не оглядываясь.

Голодные и исхудавшие женщины, девушки, старики и дети все равно трудились не покладая рук. Евгении Алексеевне Лозбиной во время войны довелось поработать в совхозе,  ремонтировать Дорогу жизни. Для блокадного Ленинграда она вязала метлы для уборки. Зимой ходила в лес за ветками, а потом отбирала прутики, складывала и связывала их веревкой. В то непростое время наша жительница бралась за любую работу. Как-то раз ей и еще трем худеньким девчонкам на мельнице имени В.И. Ленина пришлось грузить в большой вагон мешки с кормами. Каждый из них весил по 50 килограмм.

День, когда советская армия одержала победу над фашистами, помнят все, кого Великая Отечественная война коснулась своим огненным крылом. Евгения Алексеевна не исключение. «Стояла солнечная погода, – отметила она. – Я в совхоз пришла, и уже там об этом узнала. Тогда всех домой отпустили, а потом состоялся митинг. Еще маме большой паек дали, а в нем – колбасы, консервы. Кругом праздник, радость».

 Своими глазами

После войны Евгения Алексеевна Лозбина и Татьяна Павловна Буряк поселились на территории будущего Заневского поселения. Их деревни десятки лет назад выглядели совсем по-другому. В Янино-2 Татьяна Павловна приехала вместе с мужем фронтовиком Пет-ром Макаровичем. По ее словам, всего здесь находилось не больше 20 домов, и располагались просторные поля. Евгения Алексеевна, переехавшая сначала в деревню Хирвости, потом вместе с любимыми сыном и супругом перебралась в Суоранду. «Когда строились,  в этом месте лес был, черника росла и брусника. Дорога каменная, узкая, машины не ездили», – поделилась впечатлениями Евгения Алексеевна.

Всю свою жизнь женщины не переставали трудиться. Татьяна Павловна долгие годы была культработником на торфопредприятии  «Янино». «Начинала с углов и нескольких стульев, – рассказала она. – Сделала библиотеку передвижную. Проводила концерты и елки, организовывала вечера, детские утренники, ездила с ребятами на экскурсии». Евгения Алексеевна сначала выполняла свои обязанности на табачной фабрике, потом – на заводе. После рождения второго ребенка устроилась разнорабочим в булочную в Ленинграде. Позже руководство назначило ее в хлебный отдел, а через какое-то время она стала старшим продавцом в кондитерском. «Раньше на витринах пирожные, торты, печенье в вазочки красиво раскладывали, – отметила Евгения Алексеевна. – Покупатели очень любили эклеры и буше».

Наши жительницы работали на совесть, воспитывали детей, любили и радовались каждой прожитой секунде, делали этот мир чуточку лучше. Наверное, герои нашего времени так и выглядят: седые головы, добрые глаза и нелегкие испытания за хрупкими плечами.